В зале Самарской кирхи состоялся первый концерт цикла «Музыкальные путешествия по Европе». Начались странствия Анны Лазанчиной и Анны Карповой с Англии.
Слушателей ждут еще три музыкальные остановки: Италия, Франция и Германия. Совершить путешествие по музыкальному ландшафту этих стран приглашают флейтистка, доцент СГИК, лауреат всероссийских и международных конкурсов Анна Лазанчина и органистка Евангелическо-лютеранской церкви Св. Георга, доцент СГИК Анна Карпова.
«Мы хотим познакомить слушателей не только с творчеством самых известных, самых знаменитых композиторов, но и с той средой, в которой эти композиторы существовали, потому что их окружало огромное количество талантливых музыкантов, исполнителей, композиторов, без которых они не могли состояться как гении, какими мы их воспринимаем сейчас», – говорит о замысле цикла Анна Карпова. Именно она, являясь бессменной ведущей концертов в кирхе, и ведёт слушателей по величественным анфиладам королевских дворцов, в которых могла звучать и звучала музыка Пёрселла и Стэнли, по тенистым рощам английского парка, которым наверняка любовался Уэст, и по пространству влюбленной души, которое так хорошо описал звуками Элгар.
Англию незаслуженно считают страной небогатой на композиторов, вошедших в историю мировой музыкальной культуры, – буквально два имени: «британский Орфей» Генри Пёрселл, представитель раннего барокко, и Бенджамин Бриттен, композитор, творивший уже в ХХ веке. Однако во все времена, начиная с Ренессанса и барокко, к классицизму, романтизму и модерну, в Англии жило и работало огромное количество талантливых музыкантов и композиторов, и поэтому программа концерта была составлена таким образом, чтобы вспомнить как можно больше имён, судеб и музыкальных достопримечательностей.
Заглядывая вглубь истории, нетрудно догадаться, что многие композиторы эпохи барокко работали при Дворах, и Английский королевский двор – не исключение. Капельмейстер, исполнитель – как раз те должности, которые занимали и Г. Пёрселл, и У. Бейбл, и Ч. Д. Стэнли. Все они сочиняли и музыку, которая именно в их исполнении и радовала особ королевских кровей и их приближенных, была и фоном для событий важного государственного масштаба, и светским развлечением.
Генри Пёрселл – самый яркий, талантливый и плодовитый представитель английского барокко: в его наследии несколько опер, музыка к спектаклям, оратории, инструментальные сочинения в разных жанрах. Первой музыкальной страницей концерта было рондо из сюиты к пьесе «Абделазар» – пожалуй, одно из самых известных произведений композитора после его камерной оперы «Дидона и Эней». Популярностью рондо обязано и Б. Бриттену, который использовал его в «Путеводителе по оркестру для юных слушателей», а вот у Анны Лазанчиной и Анны Карповой получился путеводитель по тембрам необарочного органа Самарской кирхи. Флейта-солистка то вела разговор с сумрачными регистрами басовых флейт органа и восьмифутового гедакта, то вступала в тембровое соперничество с язычковыми переливами регистра гобоя, то нежно порхала в тесситуре своих сестер, органных флейт – ко всему этому особенно располагает сама форма рондо, где постоянно возвращается та самая известнейшая тема, которая так хорошо ложится на слух. В блок барокко исполнительницы включили еще и Сонату Г. Пёрселла для флейты и basso continuo соль минор. Как и рондо, все четыре части сонаты обладают особой театральностью. Глубочайшие басы органа и скорбно-напевные интонации флейты первой части сменялись почти игровыми контрапунктами соло и аккомпанемента подвижной второй части, затаённая боль, тихая скорбь, рассыпанная жемчужными слезами звуков третьей части, переходила во взволнованную тарантеллу финала.
Другой автор, Уильям Бейбл, проживший, увы, очень короткую жизнь, работал в Королевской капелле, был блестящим гобоистом, хорошо играл на флейте и клавесине и, конечно же, писал музыку для всех этих инструментов, преимущественно концерты и сонаты. Две части Си-бемоль мажорной сонаты для флейты и basso continuo оказались смысловым началом концерта после вступительного пёрселловского рондо. Многозвучные речитативы, реверансы и поклоны, пышные роскошные завитки музыкальных украшений – то, чем наполнена музыка первой части, – мгновенно создали картину королевского приёма. А вот в изящном шествии-марше финала яркость и отчетливую графичность мелодической линии как нельзя лучше удалось передать флейте Анны Лазанчиной.
Чарльз Джон Стэнли за свою долгую жизнь поработал и в должности королевского капельмейстера (он был незаурядным скрипачом и клавесинистом), и органиста, получил он и должность Мастера королевской музыки. В его обязанности входило создавать музыкальные опусы для торжественных событий, которые происходили при королевском дворе. Такую карьеру не помешал музыканту сделать и физический недостаток: в результате несчастного случая, произошедшего с ним в возрасте двух лет, композитор всю жизнь был почти слеп, но насколько чудесна его музыка! Прозвучали две части из его До мажорного Волюнтари. Кстати, Voluntary – традиционный жанр английской музыки, развившийся из практики импровизации церковных органистов до и после службы, мало того, по мнению исследователей, три сборника волюнтари Джона Стэнли являются настоящей энциклопедией, суммирующей развитие жанра в первой половине XVIII в. В концерте же мы услышали распевное Adagio и переклички охотничьих рожков Andante, приправленные филигранными украшениями, выигранными пальчиками Анны Карповой.
Следующая страница программы была посвящена творчеству композиторов, которые не являются настоящим англичанами – это музыканты, которые приехали и работали в Англии на протяжении всей своей жизни, и Англия также гордится творчеством этих композиторов. Жан-Батист Лойе – композитор французского происхождения, и это подарило его музыке особую интонацию, вкус и парижское изящество, которое оставалось в его творчестве всегда, несмотря на то, что значительную часть жизни он жил в Англии. Это хорошо прослушивается и в двухчастной сонате ми минор для флейты и basso continuo.
Самуэль Шайдт – композитор немецкий и в Англии никогда не бывал, а активно работал на своей родине в Германии. Но не так уж далеко находятся эти две страны друг от друга, да и сам Шайдт интересовался английской музыкой, поэтому в его творчестве есть произведения, написанные на мелодии английских композиторов. Вариации на гальярду Дж. Доуленда прозвучали в исполнении Анны Карповой, и тут следует отметить не только мастерское владение инструментом и манерой исторического исполнительства, но и продуманную палитру регистров, которые исполнительница подобрала для каждой вариации.
Одна из крупнейших фигур искусства барокко – Георг Фридрих Гендель, композитор, которого считают «своим» и Германия, и Англия. Родился он в Германии и половину своей творческой жизни прожил там, а потом уехал в Англию, и «лондонский» период является для него самым ярким, самым плодотворным. В это время были написаны его самые значительные произведения, и именно там он стал знаменит. Как раз тогда им была написана и прозвучавшая в концерте Соль мажорная Соната для флейты и basso continuo.
Иоганн Кристиан Бах – младший и самый любимый сын великого И.С. Баха – «лондонский» Бах, относится к другому поколению композиторов, к следующей эпохе, – его музыка предвосхищает, даже приоткрывает эпоху классицизма. Он так же был придворным композитором, как и те его коллеги, о которых уже шла речь. Приехав в Лондон, он занял должность придворного капельмейстера и композитора при дворе Английской королевы. Это был и очень талантливый музыкант, и очень привлекательный мужчина, его женой была примадонна итальянской оперы, и они являлись самой красивой парой Лондона того времени. Зрителям здесь можно было воочию убедиться в различиях музыки барокко и классицизма – в музыке «лондонского» Баха ярко слышны интонации новой эпохи – Моцарта, Гайдна и их современников. Как уже отмечалось, дуэт двух Анн настолько хорошо сыгран, что исполнительницы буквально дышат синхронно, но особенно заметна была слаженность, умение не только слушать и слышать, но и чувствовать друг друга, что так необходимо для исполнения камерной музыки, в виртуознейшем концерте И. К. Баха для флейты и оркестра (в переложении для флейты и органа) Ре мажор.
И заключительная страница программы была связана с музыкой эпохи романтизма. Причем прозвучала музыка, которая полностью воплощает собой музыкальный романтизм не в его болезненно-экстатическом варианте, а в том мягком, эмоционально тонком, искреннем чувстве. Имя Эдуарда Уильяма Элгара может быть многим знакомо (особенно скрипачам и любителям скрипичной музыки), имя же Джона Эбенезера Уэста в истории несколько затерялось. Оба эти музыканта англичане, но они не были связаны с Лондоном. Можно сказать, что это провинциальные композиторы, но, тем не менее, музыка их в Англии достаточно хорошо известна, и произведения Элгара в Англии исполняются многим скрипачами и прочно вошли в сокровищницу мировой музыкальной культуры. В программу концерта вошли два произведения Э. У. Элгара и Andante pastorale Д. Э. Уэста. Органная пастораль – музыка пейзажного толка, являла собой светлый, мягкий, может быть, рассветный период в природе, и выступила небольшим антрактом между двумя восторженно-полетными элгаровскими опусами. «Песнь любви», исполненная в переложении для флейты и органа, была написана Элгаром в подарок жене ко дню свадьбы. Нельзя не рассказать об истории любви этой пары. Его жена, происходившая из знатного рода (а Элгар, напротив, был из очень простой семьи) пошла наперекор своим родственникам, вышла за него замуж и всю свою жизнь посвятила мужу, как сама она говорила – его творчеству и его идеям. Красивая заключительная точка программы – Каприччиозо, написанное для скрипки и фортепиано, в интерпретации духового и клавишно-духового инструментов приобрело еще больше красок и полётности. Произведение очень напоминает музыку балета, и мелодические линии явственно кружились в прелестных па изящной балетной примы – настолько ярко рождала музыка и ее исполнение этот визуальный образ.
Особенный восторг зрителей вызвал бис. Прислушавшись к идеям постоянных слушателей, которые они активно высказывали на странице кирхи в соцсетях, исполнительницы решили вспомнить яркую музыкальную ассоциацию с Англией русского композитора, и завершился концерт музыкой В. Дашкевича к фильму «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Любопытно, что, по известному утверждению Владимира Дашкевича, моделью для прозвучавшей в исполнении флейты и органа увертюры к фильму как раз послужило Рондо Генри Пёрселла, которое и открывало концерт.
Валерия Иванова, органистка церкви Св. Георга
